Лючиэнь
Прищур серых глаз озарился азартом. Джейк хищно ухмыльнулся и, вскинув руки, извлёк из закреплённых за спиной ножен короткие парные мечи, заскучавшие без танцев со смертью.
И снова заклекотало в горах, отозвалось трескучим эхом за соседним уступом, размножилось, раскатилось рубленной дробью и смолкло.
- Четырнадцать, - негромко обронил Джейк, медленно оборачиваясь и внимательно оглядывая каждый уступ, каждый камень. Ни души.
За века вражды горные кланы научились становиться незаметными.
- Я всё думаю, - нарочито громко заговорил Джейк, обращаясь к Лан, - какой же частью тела храбрые воины издают столь чарующий звук? Видимо, лишь так они способны показать друг другу, что они мужчины!
Заснеженный валун всего в паре десятков шагов от путников вдруг подпрыгнул, разрастаясь и принимая очертания человеческой фигуры. Резкий свист - и Джейк едва не задохнулся от резкой боли в виске: выпущенный из пращи камень, сбив шляпу, едва не размозжил голову.
- Проваливай! - рявкнул Джейк коню, срываясь с места и кидаясь к выдавшему себя врагу - приземистому широкоплечему детине, вновь начинающему раскручивать пращу.
Не добежал - что-то громадное кинулось под ноги, смачно ударило под дых.
В глазах помутилось. Можно было спокойно валиться наземь и объявлять себя павшим в неравном бою, но натренированное тело решило иначе.
Сгруппировавшись на снегу, стараясь защитить живот и голову, дал себе долю секунды, чтобы опомниться и оценить ситуацию. Нападают двое: гигантский подкованный сапог стремительно приближается к лицу...резкий перекат вправо, подлый удар мечом снизу вверх. Судя по истошному воплю, поражён "музыкальный инструмент" противника. От мощного удара второго нападающего деревянным молотом, утыканным стальными шипами, земля заходила ходуном, осколки горной породы брызнули в лицо. Хорошо, что осколки, а не собственные мозги. Джейк подскочил, вытягиваясь струной, - право слово, что это за славный бой, если герой по земле катается? - и черканул мечами по металлу. Кованый шлем, чтоб его...Шипастый молот снова пролетел мимо, а разъярённый молотобоец с рёвом двинулся на Джейка, надеясь зацепить его размашистыми движениями.
Благо, на замах требуется время. Джейк, поправ правила благородного поединка, ринулся в объятия противника, открывшегося при очередном замахе, и с криком скрестил мечи под кожаным ремнём, удерживающим шлем на косматой голове горца.
Почему-то запомнился изумлённый взгляд из-под кустистых бровей. Молотобоец осел мешком, роняя молот, а Джейк плашмя повалился рядом - тучный боец надёжно защищал его от летящих во все стороны камней. Добраться бы до пращника! И Лан...как там Лан?...

Лючиэнь

- Двое! - радостно проорал Джейк, высовываясь из-за брюха поверженного врага и показывая два пальца. Тут же рядом с ним разбился вдребезги валун размером с нехилый арбуз, а следом обрушился гигант, доселе таившийся на возвышающемся над головами каменном карнизе.
- Здрасьти, - буркнул Джейк, вскакивая. Если грамотно уронить противника, можно почти вплотную подобраться к пращнику.
- Уааааа!! - ответил горец и применил хук слева.
Джейк, увы, не был знаком с правилами кулачных боёв.
Снова замелькали в воздухе мечи, впрочем, не нанося противнику ощутимых повреждений. Гигант с рёвом молотил по воздуху и несколько раз по Джейку, что последнего совсем не радовало. Прыжок...подкат...ещё прыжок! Удар рукоятью меча куда-то в гулкое пузо противника! И снова прыжок! Ой, мамочки, бой дос!...
Дыхание сбилось, кровь и пот залили глаза. Зато свист пращи раздавался уже совсем близко. Джейк, продолжая теснить врага, неуклюже увернулся от очередного удара крепким волосатым кулаком и...оказался прямо на линии обстрела: пращник, переусердствовав, вырубил своего прямым попаданием в шею.
- Сломал? - сочувственно выдохнул Джейк, валясь наземь рядом с обездвиженным громилой. - Я б тебя добил, но это как-то нечестно.
Распрямился и высоко подпрыгнул, словно получив крепкого пинка. Бездумно обрушился на пращника - и обмяк, не успев даже охнуть: тонкий ремешок из добротной кожи резко захлестнулся, сдавил горло, а снаряд ударил куда-то в ухо.

Лючиэнь

Мир, исчезающий в расползающихся перед глазами чёрных и золотистых пятнах, в очередной раз зашатался и ухнул в глубокий колодец. Так вот оно как - когда умирают! - сонно и до безобразия равнодушно отозвалось в мозгу. Пальцы разжались, выпуская оружие, потянулись к ремням, стягивающим шею, судорожно вцепились, заскребли, слабея. В опустошённых лёгких полыхал огонь.
Потом он вдохнул. Протяжно, с противным свистом. Под рёбрами заломило, да так, что Джейка едва не вывернуло. Он закашлялся, вдохнул ещё раз, и чёрно-жёлтый мир, пока ещё лишённый звуков и смысла, начал принимать привычные очертания.
Попытался приподнять голову, словно пригвождённую к земле. Морщась, запутался пальцами в витках ремня, всё ещё стягивающего шею. Дотянувшись до кинжала, попытался разрезать удавку, вспорол кожу возле яремной впадины и чуть ещё раз себя не задушил, однако от пращи освободился. Невыносимый звон наполнил голову, словно кто-то натянул от уха до уха верёвку и навешал на неё колокольцев.
Короткий обморок, вызванный удушьем, и возвращение к жизни заняли от силы секунд десять, но Джейку показалось, что прошла целая вечность. Почему тогда за эту вечность не передохли горцы, медленно, словно пробираясь сквозь потоки вязкой смолы, несущиеся на Лан с дубинками наперевес? И...это ведь Лан?
Не успевая ничего понять, оглушённый и обезумевший, Джейк оттолкнул от себя чью-то тушу, начисто лишённую головы и выплёскивающую из разверстого отверстия между плечами фонтаны чёрной крови. Оплетённые ремнями рукояти мечей сами легли в ладони. Бесконечно медленно, словно и сам попал в поток смоляной лавы, Джейк кинулся на нападающих, изящным вращением кистей запуская смертоносную "мельницу" и мрачно недоумевая по поводу того, что лезвия вращаются слишком медленно, будто преодолевая какую-то невидимую преграду на своём пути.
Брызги крови, ошмётки живой плоти полетели во все стороны. Звон в голове усилился. КТо-то услужливо повалился ему под ноги, позволяя легко, пружиняще оттолкнуться от грудной клетки - жаль, не услышал хруст ребер! - и в прыжке ударить сапогом в чью-то рожу. Мечи жили своей жизнью, Джейк не возражал, особо не обращая внимания, кто там лезет под беспощадные лопасти. Сами напросились.

Лючиэнь
То ли глаза залило кровью, то ли снег окрасился в алые тона... Так или иначе, Джейк, тонущий в красном мареве, далеко не сразу заметил рыжие сполохи на самом краю отвесного обрыва. Его конь. Его коня удерживали двое, растягивая недоуздок в разные стороны, упираясь ногами в землю и с трудом уворачиваясь от мощных ударов копыт.
С диким воплем ринувшись к похитителям, чуть сам не попал под копыта вставшего на дыбы Серого. Взмахом меча перерубив недоуздок, набросился на одного, не пожелавшего разжать кулак и выпустить животное, и долго методично убивал его, не понимая, что первых трёх ударов было вполне достаточно. Разозлившись вконец, отрубил негодяю кисть и только тогда осознал, что тот давно не держит коня: просто ремень намотался на руку.
Куда делся второй, Джейк не знал. То ли убежал, то ли Серый столкнул его с обрыва. Туда и дорога.

Авалон - Верданди

- Это очень, очень хорошо, что я не человек, - уверенно заявила фейка и, сочувственно взглянув на унылую собеседницу, подумала, что тоже ходила бы мрачная и недовольная, если бы родилась такой верзилой, да ещё и без крылышек. - Как же чудесно быть мной!.. Послушай, ты уверена, что везёшь меня в деревню? Мы едем уже целую бесконечность! Твоему коню следовало бы поторопиться, если он рассчитывает сытно поужинать. Известно ли тебе, что в людских поселениях с подозрением относятся к одиноким путникам, появляющимся на ночь глядя? Сложно же будет тебе напроситься на постой!

Лючиэнь
- Как влитые, - похвалил Джейк, оглаживая ладонями наручи. - У меня были когда-то кожаные, но я их почти не надевал.
Джейк не отличался большой физической силой. Ловкость, скорость, - вот всё, что помогало ему выживать в поединках и мелких стычках с соседями (о серьёзных баталиях и участии в войнах говорить не приходилось). Владение короткими парными мечами он довёл до совершенства и довольно быстро сообразил, что громоздкие доспехи, пластинчатые металлические нагрудники и прочие средства защиты лишь сковывают его движения и утяжеляют прыжки и выпады. Без сожаления отказавшись от излишеств, Джейк чувствовал себя более защищённым, атакуя дерзко и стремительно абсолютно во всех плоскостях и в своё время довольно убедительно доказывая соратникам, что если прилетит медным тараном по башке, так никакой доспех не спасёт.
Но тогда он был моложе и куда безрассуднее.
Как знать, может, ещё не раз выручат его эти трофейные наручи.
- Белория - страна коневодов, - выдал он общеизвестный факт, подхватывая близлежащий труп за ноги и направляясь с ним к обрыву. - Это я к тому, - пояснил он свои действия, - что сейчас налетит вороньё, начнут кружиться и орать, а их приятели, - кивком указав на поле боя, скривился, стиснул зубы и решил пока головой мотать пореже, - сбегутся сюда и быстренько нас догонят. Пожалуйста, запомни как следует их рожи. Вернее, татуировки. Осталась же хоть у кого-нибудь тут нетронутая рожа! Нехорошо будет, если случайно напросимся на ночлег в их селение...
Ну так, стало быть, Белория. Это был опасный, могучий, богатый и великодушный сосед. Отец Василя, Стремглав, умер рано, оставив троих наследников мал мала меньше. Симирина недолго продержалась на троне, желая сохранить королевство для старшего сына. Два мальчика, возможно, были отравлены, а третьего удалось вывезти из страны и надёжно спрятать. Симирина осталась Белой королевой, судьба вдовых и бездетных правительниц предрешена...
Говорили, что за переворотом стоял некто обладающий сильными магическими способностями, - продолжил Джейк, отправляя с обрыва очередной труп и многозначительно поглядывая на Лан. - Кто-то мудрый и...жадный. Белория была втянута в череду захватнических войн. По ту сторону гор под пятой Белории оказались все соседстующие королевства: и Эстер, и Керос, и даже Мистралия. А может, врут про Мистралию, их фиг покоришь... Они же как собаки бешеные, мистралийцы. А вот Синегория не сдалась, - с одобрением отозвался Василь, чуть ли не с почестями провожая обезглавленное тело в полёт. - Впрочем, им всё равно, с кем воевать, они и между собой-то не ладят, что им какая-то Белория?
Но череда войн оказалась разорительной для самой Белории. Народ взбунтовался, недовольный чрезмерными поборами, королевский дворец сожгли к чертям, а с ним и мага, - в последнем факте Джейк сильно сомневался. Того мага, о котором Василю плели потом косы из наушной лапши, никто не видел ни живым, ни мёртвым, ни правящим, никаким. "Ой, и где это наши глазоньки были? Не иначе как магическими силами их застило, вот и приняли супостата за законного нашего государя!".
- Василь вернулся на родину. Много писал, зазывал к себе, говорил, есть чем похвастаться, что показать. Он влюблён в Белорию, это невозможно было не увидеть. Какого же рожна понесло его в Элесгар?...Может, свататься ездил? Всякое бывает...
Закончив свой труд, а вместе с ним и рассказ, Джейк обтёр руки снегом и шлёпнул коня по крупу.
- Ну, пойдёмте? Лан, может, верхом? - даже зная, что упрямая эльфийка всё равно пойдёт пешей, старательно демонстрируя двужильность, Джейк не мог не предложить.

Лючиэнь
- Ага, - рассеянно согласился Джейк, вполуха слушая Лан. - Ты права...
Маги, перевороты...Его мысли были заняты совершенно другим. И этот другой красовался на уступе шагах в трехстах от путников, покачивая крутыми рогами и занимаясь самосозерцанием.
Как добраться и чем убить? Эти вопросы сейчас были намного острее, нежели внутренняя политическая обстановка в Белории. И даже более чем насущный вопрос о том, что жрать козлов невозможно по причине дурного запаха, тошнотворного послевкусия и сухого, как щепка, жилистого мяса, тоже сейчас не волновал. После утренних грибочков и доброй обеденной сечи научишься есть всякую гадость...
Может, у этого козла и жена имеется?...Самка в меню была куда предпочтительнее. Но даже наличие дамы не освобождало от обязанности убить козла. Едва ли тот готов отдать супругу без боя.
Как и чем? Как и чем?...

Лючиэнь
- Нет! - прошипел Джейк, вскинув руку, будто бы козёл с такого расстояния мог заподозрить угрозу. - Не надо. Даже если твой шар зажарит его с солью и приправами, как я его оттуда буду выковыривать? Он же упадёт!
Рогатая скотина и впрямь готовилась втридорога продать свою жизнь: торчала на крохотном пятачке на практически отвесной стене, а внизу тянулась узкой разверстой пастью расщелина, края которой были припорошены снегом и делали её практически невидимой.
- Тьфу на тебя, чёрт косматый, - наконец сдался Джейк, как следует сожрав козла глазами. - Значит, застава... Три часа, говоришь. Ладно.
Вообще трёхчасовой марш-бросок казался трудноосуществимой затеей. К полученным побоям прибавилось ещё одно ощутимое неудобство: ворот рубахи, вставший колом от пропитавшей его крови, немилосердно натирал и царапался. Эта медленная пытка начинала серьёзно раздражать.

Лючиэнь
Джейк осторожно повёл плечами, оттянул ворот рубахи, зацепил свежий порез и выругался. Конь вопросительно хрюкнул.
- Да не на тебя, - отмахнулся Джейк.
Силясь вспомнить, что ему когда-либо рассказывали о Мудрейших, Джейк почему-то набрёл в закоулках памяти на давно оставленные в прошлом знакомства с русалкой, дампиром, ведьмой, каким-то придурковатым вельможей с разноцветными глазами и идиотской улыбкой, - явно ж не человек!
Странно. Как так вышло, что эльф впервые составляет ему компанию?
- У людей неоднозначное отношение к эльфам, - признался он наконец. - Вы - хранители мудрости, летописцы Трёх Эпох, вы свидетели того, как сменяются династии людских вождей, строятся и приходят в упадок великие города... Вас уважают, к вашему мнению прислушиваются, вам подражают, - Джейк вспомнил накладные уши и болезненно скривился, не в силах сдержать улыбку. - Но надменность эльфов, граничащая с бездушием, бессердечием... Вы порой как дети малые: всё, что вам хорошо, не подлежит обсуждению, а всё, что вам плохо, недостойно существовать. Понятное дело, что многовековой опыт даёт вам право судить и решать...видеть нас несмышлёными, недальновидными и слабыми. Разве не так?
Хитрый прищур не получился по причине заплывшего глаза.
- Вот взять хотя бы меня и тебя. Что мешает тебе, эльфу, принять заботу о себе или попросить о помощи?

Лючиэнь
- Сполна, - кивнул Джейк, безуспешно пытаясь не тревожить воротник. - Кстати, любовь эльфов к веселью, песням и танцам порой тоже трактуют превратно. Мол, всё им ни по чём, сердца у них нет: у людей судьбы рушатся, а эльфы знай пируют в своих чертогах да музицируют.
Такое мнение сложилось после внезапного всплеска популярности эльфийских менестрелей. В самом убогом городишке, в самой захудалой корчме непременно бренчал в углу на лютне долговязый детина, более смахивающий широким конопатым лицом на деревенского козопаса, нежели на предсвителя расы Первородных, и разливался проникновенно о кровопролитных войнах, разлучивших влюблённые сердца, и о вождях древности, давно забытых, а потому никому не известных. Может, и не было таких никогда.
Джейк мальчишкой слушал менестрельские песни про баронета И, отказавшегося подавлять крестьянский бунт и ушедшего в ночь со своей верной Чёрной сотней, и представлял себя благородным героем...Вот он противостоит Командору, приказавшему убивать ни в чём не повинных селян, а тот лишь бессильно грозит ему на чём свет да брызжет слюной. Вот летит мрачной лавиной чёрная конница, и у стремени каждого всадника - огромный волк, а на рукавах искрит серебром знаменитая нашивка - волк, держащий стрелу в оскаленной пасти, а впереди мчится сам юный баронет...
Ох, Джейк и сам такую нашивку носил! В лавке купил и тайком от матушки криво-косо нашил на рукав камзола.
А всё песни тех самых псевдоэльфов! Во как!