Картон... Картооонище! Самый толстый, какой только смогла добыть. Почти фанерка.
Долго искала непишущую ручку. Дожили, во всём доме нет такой! Зато спица нашлась.
Этой спицей я усердно ковыряла картон, чтобы сделать высечку посередине. Потом добыла молоток.
А гвозди с осени заперты на балконе, туда не пройти
И тогда я нашла силовую кнопку.
От первого же удара молотком кнопка сломалась.
Ладно, я нашла пасатижи и штопальную иглу. Начала делать отверстия в картоне...
Теперь сижу по уши в нитках, отрезала длиннющий хвост и путаюсь в нём...
Ох и морока с этим Днём влюблённых!

Сюрприз делаю)) Ты его обязательно увидишь! Но покажу его не я

Из пластиковых трубок) Оно клаааассное))) Оно "дышит", перемещается, последние модели даже умеют определять, где вязкий или каменистый грунт, где они могут упасть или увязнуть. Ещё они умеют "бросать якорь" и оставаться на месте  во время непогоды или слишком сильного ветра (последние кадры - это как оно себя в к земле прибивает)))
Иногда Тео Янсен оставляет их на пляже, и они ходят там, большие и одинокие, повергая всех в недоумение)))

Эдгар Аллан По
Ворон

Как-то поздно тёмной ночью, я увлёкся чтеньем очень
Интересных старых книжек, мной забытых с давних пор, -
И почти что спать собрался, как в дверь кто-то постучался.
Еле слышно так стучался, так стучался в мой затвор.
«То возможно чужестранец, хочет вскрыть дверной затвор –     
Чужестранец, а не вор».

Как тогда я вижу снова, тот декабрь, что был суровый,
Свет от углей весь лиловый, мерно падал на ковёр.
Как я ждал тогда рассвета; - в книгах всё искал ответа,
Без просвета, без просвета в муках скорби по Линор.
По ушедшей светлой деве, именуемой Линор -
Безымянной с неких пор.

Шелест и какой-то шорох, блеск в моих оконных шторах
Вызывали страх и ужас, неизвестный до сих пор;
Чтоб унять сердцебиенье, я сказал для облегченья:   
«То какой-то там прохожий хочет, чтоб открыл я двор.
Поздний странник умоляет, чтоб впустил его во двор,
Просто странник, а не вор».

Успокоившись немного, подавив в себе тревогу:   
«Господин иль Госпожа, уж вы простите, что не скор!
Я вздремнул совсем немного, а тут стуки у порога,
Вы стучали понемногу, понемногу в мой затвор.
Я вас сразу не услышал» - тут я взял, открыл затвор -
Темнота и стылый двор.

В темноте во мрак впиваясь, весь дрожа и удивляясь,
Сомневаясь и терзаясь, будто сплю я до сих пор;
Но спокойно всё вокруг, и в тишине не слышен звук,
Только вдруг мне показалось, кто-то там шепнул: «Линор»?
То я сам шепнул и следом шёпот мне вернул: «Линор»!
Эхом отозвался двор.

В дом вернулся я несмело, вся душа во мне горела,
Вдруг стучат совсем уж смело, громче, чем до этих пор.
«Ну конечно, ну конечно что-то в раме заскрипело.   
Посмотрю я в чём там дело, что-то глаз стал не остёр.
Пусть лишь сердце охладится, и я выгляну во двор -
Нет, похоже, шорох штор!»

Я рывком раздвинул ставни, как влетел в дом ворон плавно
И по полу шёл забавно, так, что произвёл фурор.   
В нём ни капли уваженья, ни минуты сожаленья,
Словно лорд иль даже леди, он на дверь свой кинул взор.   
И над ней на бюст Паллады сел и крылья распростёр -
Сел и крылья распростёр.

Вёл себя он так серьёзно, что я рассмеялся слёзно,
Над его суровым взором, опереньем и декором.
«И хоть череп твой плешивый ты, конечно, не трусливый,
Ворон, старый и паршивый, коль пошёл в ночной дозор, -   
Как зовут тебя в том царстве, где Плутон несёт дозор».
Ворон каркнул: «Невермор».

В жизни не слыхал такого, чтобы ворон каркнул слово.
И хотя ответ бессвязен, был бессвязен, как и скор,
Нужно сразу согласиться, ни одна доселе птица,
Даже зверь не исхитрится поддержать ваш разговор.
Этот, сев на бюст Паллады, встрял со мною в разговор,   
Отозвавшись: «Невермор».

Там он, сидя одиноко, мыслил вовсе не глубоко –
Видно, что одним лишь словом он хотел мне дать отпор.
Ничего он не добавил, даже перья не расправил -
Но когда я прокартавил: «Птицам нравится простор -
Может, завтра, сей невежда, снова выйдет на простор».
Ворон каркнул: «Невермор».

Он сразил меня при этом, столь безжалостным ответом.
«У меня сомнений нету, он явил свой кругозор.
От хозяина былого затвердил всего два слова.
Тот порою, волей злою, шёл судьбе наперекор.
Весь снедаемый тоскою, пел судьбе наперекор:
«Уф-уф, невер – невермор».

Ворон так сидел кривлялся, что я снова рассмеялся,
И, тотчас подвинув кресло, на него направил взор,
Углубив удобней чресла, я уселся в своё кресло,   
Так мне было интересно рассмотреть его в упор, -
Это дьявола исчадье, рассмотреть хотел в упор -
И узнать про «Невермор»?

Я сидел себе, гадая, ничего не возражая,
Этой злобной чёрной птице, что смотрела мне в укор.
Так сидел себе, зевая, в кресле, головой кивая,
Где свет лампы, чуть мерцая, гладил бархатный узор.
Где свет лампы, чуть мерцая, гладил бархатный узор.       
Ворон каркнул: «Невермор»!

Я почуял что кадило, благовония явило, -
То кадили ангелочки, опускаясь на ковёр…
«Чай твой Бог тебя направил и вслед ангелов приставил,
Чтоб вдыхал я благовонья и забыл мою Линор;
Чтоб вдыхая благовонья, я тотчас забыл Линор»!
Ворон каркнул: «Невермор».

«Ты пророк  и дьявол – птица! Ты пророк и дьяволица»!
Может, дьявол, может, ветер зашвырнул тебя в мой двор,
Столь пустынный и чудесный, на земле такой прелестной,
В дом мой всем чертям известный, - так продолжим разговор -
Есть ли где бальзам забвенья? - поддержи наш разговор»!   
Ворон каркнул: «Невермор».

«Ты пророк  и дьявол – птица! Ты пророк и дьяволица»!
Умоляю небесами, Богом, давшим нам простор -
Ты скажи душе несчастной, может, где в стране Эдема,-
Встречу я святую деву, с чудным именем Линор -
Ту одну, что ангел божий звал по имени Линор.
Ворон каркнул: «Невермор».

Я вскричал: «Ты друг иль птица, нам пора с тобой проститься!
Убирайся прочь, где буря, где Плутон несёт дозор!
Твоих перьев мне не надо, пойди прочь, исчадье ада!
Не топчи ты бюст Паллады, убирайся на простор»!
Не терзай мне больше сердце, убирайся на простор»!
Ворон каркнул: «Невермор»!

Ворон наглый не взлетает, убираться не желает.
Как уселся на Палладе, так сидит там до сих пор;
Дьявол голосу не внемлет, сделав вид, как будто дремлет.
В свете лампы тихо дремлет, - тень ложится на ковёр;
И душа моя из тени так и рвётся на простор.
Но не может – невермор!
................................................

Была у стоматолога. Хочется залезть в постель и тихонько выть из-под подушки. Жууууууть.
Лейлу вспомнила. Напомнили.
С Лейлой познакомилась как-то в сети...Она младше меня на полтора года и талантливее раз в стописят. Обалденная. То, что мы знаем о фотошопе, для неё - детский лепет, она делала что-то невероятное на компьютере...Это невозможно на словах описать, видеть надо. Лейла кабардинка. Помню, рассказывала о городском конкурсе, нужно было разработать проект памятного знака при въезде в г. Прохладный. Она не победила, но получила очень высокие оценки и отзывы именитых дизайнеров.  У меня нет её работ, однажды удалила одним махом...сдуру.
Лейла напоминала озорного котёнка) Знаете, котята - они такие...верят, что когда под одеялом водят рукой, то это там прячется добыча! Набрасываются на полном серьёзе, не играя, и убегают в панике тоже очень-очень серьёзно)) И честно пугаются, если страшно, делают верблюда и шипят, как петарды)) Мне казалось, что Лейла во всё-всё верит, настолько искренне-наивно она реагировала на всё) Она веселилась от души, рисовала всей душой, зажигала мою душу...А потом что-то случилось...
Ну, она рассказывала, что её кошку машина сбила. Кошка выжила, но отнялись задние лапы, постоянно были ледянющие, и бабушка связала кошке носочки.  Потом мама болела, с сестрой что-то такое...и дальше по нарастающей, как снежный ком. Это ведь Кабардино-Балкарская Республика. Она писала: "стреляли сегодня на улице. Мы забежали в магазин, прятались".  У них часто стреляли. Моя искренняя честная Лейла с головой скрылась под пластами бед.
Я раздобыла красивейший паззл с бегущими лошадями. Вскрыла коробку, натолкала туда чупа-чупсов, каких-то мелочей, одну безумно важную штуку - лекарство, такого не было у них в Прохладном, не могли найти...а по почте медикаменты запрещены к пересылке. Вот и спрятала в паззле. Лейла проливала слёзы над коробкой и винила себя. Мне показалось, она чувствовала себя обязанной. Мне ведь ничего не нужно было, ничего взамен!
Ничего не получалось, она не вытряхивалась из своей депрессии. Ни-че-го-шень-ки. Изредка - всплески сдержанного позитива, всё остальное время - тоска и безысходность. Не с кем поделиться. Одиноко. Лея, а я? Как же я?... А я никак, я далеко...
Она и рисовать перестала.
Потом я перестала ей писать. Просто не могла уже. Мне нечем было помочь, а просто находиться рядом и смотреть глазами грустной коровы... Это невыносимо. Слова кончились, да и кому они помогают, эти слова. Я злилась. Неужели нельзя уехать из этого страшного места? Нет, говорит, бабушка и дедушка никуда не поедут, а папа с мамой их не оставят.
Вот так всё и кончилось. Пару раз были ещё письма... Лея считает, что я её предала. Так обидно писала...ну, о себе уничижительно, типа она такая недостойная моего внимания... Не думаю, что я именно так себя вела...будто пренебрегаю. Нет, зря она так.
Вот с зубной болью точно так же. Мне невыносимо находиться в одной комнате с человеком, у которого болят зубы. Не жестокая, не безжалостная, я правда сочувствую. Но быть рядом и не уметь помочь адово тяжело.

Правда понравилось? Я люблю такой сложный ритм в стихах

Г.Л.Олди
Касыда о взятии Кабира

Не воздам Творцу хулою за минувшие дела,
Пишет кровью и золою тростниковый мой калам,

Было доброе и злое - только помню павший город,
Где мой конь в стенном проломе спотыкался о тела.

Помню: в узких переулках отдавался эхом гулким
Грохот медного тарана войска левого крыла,

Помню: жаркой требухою, мёртвым полем под сохою
Выворачивалась площадь, где пехота бой вела,

Помню башню Аль-Кутуна, где отбросили к мосту нас
И вода тела убитых по течению влекла,

Помню гарь несущий ветер, помню, как клинок я вытер
О тяжёлый, о парчовый, кем-то брошенный халат,

Помню горький привкус славы, помню вопли конной лавы,
Что столицу, как блудницу, дикой похотью брала.

Помню, как стоял с мечом он, словно в пурпур облачённый,
А со стен потоком чёрным на бойцов лилась смола -

Но рука Абу-т-Тайиба ввысь указывала, ибо
Опускаться не умела, не желала, не могла.

Воля гневного эмира твёрже сердцевины мира,
Слаще свадебного пира, выше святости была.

Солнце падало за горы, мрак плащом окутал город,
Ночь, припав к земле губами, человечью кровь пила,

В нечистотах и металле жизнь копытами топтали,
О заслон кабирской стали знатно выщерблен булат!

Вдосталь трупоедам пищи: о стервятник, ты не нищий!..
На сапожном голенище сохнет бурая зола.

Над безглавыми телами бьётся плакальщицей пламя,
Над Кабиром бьёт крылами Ангел Мести, Ангел Зла,

Искажая гневом лица, заставляя кровь пролиться -
Плачь, Златой Овен столицы, мясо бранного стола!

Плачь Кабир -- ты был скалою, вот и рухнул, как скала!
...Не воздам творцу хулою за минувшие дела.

(c) Абу-т-Тайиб ибн-Хусейн Аль-Мутанабби

Оглядываясь на прошедшую неделю, ничего не могу вспомнить. Всё размыто, всё кусками и бесформенными пятнами.
Лечила зубы. Два дня назад...вроде бы...была там в последний раз, и так дико боялась, так орала, что мне вкололи ещё одну дозу обезболивающего, сказав, что отойдёт к полуночи и что нужно быть осторожной, чтобы не откусить себе язык))
Мне было не больно, просто страшно. Но когда всё закончилось, я поняла, что несу домой чью-то чужую голову.
У головы было одно моё ухо.
Всё остальное было наощупь как набитая поролоном перчатка. Я боялась, что лицо застыло в каком-нибудь неприглядном виде и всю дорогу косилась на своё отражение в витринах и машинах: вдруг я вся кривая-косая? Вдруг рот раскрыт или ещё что...
Принесла это домой, зашла на форум и ничего не могла написать: именно ощущение чужой головы на плечах не позволяло складывать слова в текст!
Легла спать. Это очень сложно описать, но когда пытаешься уложить на подушку что-то неродное, сразу начинают болеть и уставать спина и плечи, они не понимают, что это Я лежу!
Кое-как уснула на не потерявшем чувствительности ухе.
Потом был ДСВ, который я пропустила. Всегда, всегда, всегда тщательно готовлюсь, делаю валентинки, а тут...с этой стоматологией никакого настроения не было. Мне подарили три открыточки в классе. Обычно по факту дарения получала что-то взамен и приносила домой россыпь поздравлений. А теперь вот задумалась... Банальный обмен безликими поздравлениями. И всегда лишь на двух-трёх открытках стоит имя "Катя". То есть их готовили специально для меня... Всё остальное для массовки...
Короче, всё фигня и не тема для подумать) Это просто смешной и милый праздник, который я пропустила.
Нервничаю из-за той открытки, которую отправила по почте. Да, она большая, толстенная...а вдруг почтальонов заинтересует содержимое? Все ведь знают, какая у нас почта... Пока никаких известий нет. Да и парижский сувенир, хоть и размерами намного меньше, по толщине не уступает. Паника такая... Время ещё есть, почта всегда тормозит, но если там всё украли-потеряли...это ведь так предсказуемо...
Вчера всё закончилось густым туманом в голове. Ну и хорошо. Не люблю думать перед сном. Не на форуме об этом писать.

А Машке поставили тройку по русскому. В тетради. Эта дурёшка пыталась стереть тройку ластиком)) Учительница обвела потёртую оценку и написала: "Почему?"
Она почти две недели прятала это безобразие. Сегодня я нашла.
Стыдила её, стыдила. Тройка не столько за ошибки, сколько за плохой почерк: там два раза А похожа на О. Ну и ещё "километор" написано.
То есть не старается, не хочет приложить усилия, да ещё и обмануть пытается. Спрашиваю: зачем стирала тройку? А она сквозь рёв: "Чтобы она не была такая большая!"   

Что-то ещё было...
А! Ищу нового персонажа себе. Хочу дописать историю Джейка. Но один он далеко не уедет)
Хочу сотрудничать с думающим, мыслящим писателем...Хочу словесную...нет, не битву, не дуэль, а как это? Какое же слово... обмен мыслями мне нужен.
Я хочу писать.

И вот я его воскресила.

Он мне так нравится)))

Да)) Он у меня уже такой...героический))) Вот только рисовать бросила, не могу угнаться за сменой нарядов)))

Такой вот замечательный сайт
Prettytoys
Давно меня не посещало желание что-то делать...